«Сколько мы, кинематографисты, ни делали острых социально-политических вещей про обстановку в России, ничего жестче проекта «Наша Russia» нет!»

«Сколько мы, кинематографисты, ни делали острых социально-политических вещей про обстановку в России, ничего жестче проекта «Наша Russia» нет!»
Фото: stolica-s.su
Известный режиссер Борис Хлебников — о цензуре, «лишних людях» и самом авторском российском телеканале ТНТ

21 сентября на российские экраны выходит фильм «Аритмия». На прошедшем фестивале «Кинотавр» новая работа режиссера Бориса Хлебникова получила гран-при и приз зрительских симпатий. Также она может быть выдвинута от России на соискание премии «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». На международном фестивале «Евразия», прошедшем в Астане, лента получила награду ФИПРЕССИ. Что смутило в «Аритмии» иностранных зрителей? Почему в России плохо живется «героям нашего времени»? Могут ли психологи и церковнослужители помочь человеку разобраться с самим собой? Грозит ли России возвращение к тоталитаризму? Эти и другие вопросы Николай Кандышев задал Борису Хлебникову.

«С»: Кинокритик Антон Долин отметил, что «Аритмия» — это своеобразная «антиНелюбовь», намекая на жесткость бракоразводного процесса в фильме Андрея Звягинцева и относительную мягкость той же ситуации в вашей картине…

— Я не смотрел фильм «Нелюбовь», поэтому не могу комментировать. Единственное, что могу сказать, — не бывает слишком жестко или слишком мягко. Некорректно что-либо сравнивать. Это, скорее, заработок критиков — делать подобного рода сравнения. Я думаю, что в кино, как и в любом искусстве, все делают очень разные вещи. Если все же провести параллели, то Андрей Звягинцев ставил перед собой конкретную задачу, когда делал «Нелюбовь». Я совершенно не смущаюсь определением «слишком мягкий». Мне нужен был именно такой финал, в противном случае не имело смысла вообще рассказывать эту историю и тратить на нее свое время.

«С»: Что, на ваш взгляд, может вынести иностранный зритель из увиденного в «Аритмии»?

— Иностранцы не очень понимают такой уклад жизни. Два самых частых вопроса, которые мне задавали на международных кинофестивалях журналисты и зрители: «Почему жена не скажет мужу, что у него проблемы с алкоголизмом?» и «Почему этот человек — все-таки одиночка, если такое существование не решает его проблемы?» То есть им не ясно, почему главный герой не подключает коллектив и какие-то правовые организации вроде профсоюза для решения спорных вопросов, возникающих на работе. Это другой уклад жизни, который в принципе непереводим. При создании ленты я не вкладывал никаких смыслов специально для иностранного зрителя. Мне кажется, это глупо делать.

«С»: В одном из интервью вы говорили, что «списали» главного героя — врача скорой помощи Олега — с исполнителя роли Александра Яценко. Получился герой нашего времени, который не боится противостоять бюрократизму и несправедливости. Какая в таком случае смысловая нагрузка у персонажа Ирины Горбачевой?

— Во‑первых, Олег — это не просто Саша Яценко. Конечно, какие-то черты его характера в этом герое присутствуют, но в контексте предлагаемых обстоятельств и с большой долей корректировки. Когда мы обсуждали характер главного героя, то придумали две «составляющие». Первая — невероятно взрослый человек для своей профессии, интуитивный, точный, талантливый диагност, быстро принимающий сложные решения, профессионал. Вторая — 13‑летний персонаж в семейной жизни, очень инфантильный, неспособный принять ни одного решения самостоятельно и постоянно перекладывающий их на свою жену. Персонаж Иры в этом смысле, наоборот, очень цельный. Она взрослая и честная по отношению к себе и конкретной ситуации. Главная героиня не может для себя решить: разводиться или нет. В итоге первой ставит вопрос реб-
ром: «Мы любим друг друга или нет?», «Мы хотим жить вместе или нет?» И только ближе к финалу герой что-то осознает, борясь попутно со своей инфантильностью.

«С»: Ваш фильм напоминает роман Алексея Иванова «Географ глобус пропил», где главный герой Виктор Служкин — сильный романтический персонаж, обладающий инфантильными и в то же время нонконформистскими качествами. Мы проникаемся к нему симпатией. Хотя он также выпивает, ругается с учениками, не находит общий язык с женой. Виктор Служкин и ваш Олег — герои нашего времени или потерянные люди?

— Конечно герои! Огромное количество талантливых людей не могут встроиться в социальную жизнь. Тому масса причин: лень, порядочность, честность, талант и нежелание жить по мудацким правилам. Вспомните Обломова, невероятно талантливого и порядочного человека, который не хочет жить по нормам, которые ему не нравятся… Зилов из «Утиной охоты» Вампилова. Служкин из «Географ глобус пропил». Печорин из «Героя нашего времени»… Таких персонажей много, и все они абсолютно разные. Мотивировки выпадения из социума также отличаются. Мы видим лишь, как произошло их общественное «изгнание».

«С»: Почему россияне предпочитают бороться с проблемами в кухонных условиях за рюмкой, а в условной Америке о проблемах говорят с психотерапевтами?

— Разные уклады и образы жизни. Не думаю, что в России люди предпочитают молчать о проблемах из-за своей закрепощенности. В этом плане я не верю в помощь психологов и церковнослужителей. Не могу довериться ни тем, ни другим. Мне сложно про это говорить.

«С»: Правды нет ни у тех, ни у других?

— Что замаливание грехов, что исповедь у психолога — это система унитаза. Ты проговариваешь и сливаешь напряжение своих мыслей и переживаний в бачок. Потом он опять наполнится, и через некоторое время вы снова его спустите. Такая система! Оставаясь наедине со своими мыслями и переживаниями и не убегая от них, а продумывая, человек на самом деле сильно растет и меняется. Это довольно большая работа над собой и личностный рост, вместо того чтобы просто нажать кнопку слива.

«С»: В ключевых эпизодах фильма звучит невероятно сильная песня «Наше лето» поп-группы «Валентин Стрыкало». Как вы пришли к такому рискованному и не самому очевидному выбору?

— Мне нравится. Слава богу, что она читается как низкопробная попса. «Валентин Стрыкало» — невероятно постмодернистская группа. «Наше лето» — прекрасная песня, под которую можно угорать, танцевать и все такое. Играй там что-то другое более или менее приличное — все выглядело бы как пафос на пафос. Если бы я в финальный кадр с бегущим и разгоняющим пробки человеком вхерачил Моцарта, то все, конец фильму. Эта песня, наоборот, его разбавляет.

«С»: Герой Максима Агашкина — начальник скорой помощи — представлен этаким антагонистом и конъюнктурщиком, в одном из эпизодов пытающимся как-то измениться…

— Любое умное начальство пытается заигрывать с подчиненными. Это нормальные популистские меры. Я не считаю его конъюнктурщиком и вообще отрицательным персонажем. Он, на мой взгляд, просто эффективный менеджер. Человек взял на себя руководство станцией скорой помощи, выяснил, что есть медицинская реформа. Узнал количество автомобилей, вызовов, врачей и больных. Дальше можно посидеть два часа с ручкой и бумажкой, чтобы осознать, что работает только та система, которую он предлагает, и никакая другая. Иначе у него будет 150 миллионов недоездов. Человек, взявший на себя такую ответственность, ничего другого своим врачам предложить не может. Вред не в нем, а в самой медицинской реформе. А также в том, как ведет себя министр культуры… то есть министр здравоохранения… (Небольшая пауза — «С») Хотя и министр культуры тоже. Виновата вся система. Герой Максима Агашкина просто налаживает этот механизм. Есть условия, задачи, которые он выполняет.

«С»: Вы получили на «Кинотавре» гран-при и приз зрительских симпатий. Что для вас важнее оценка критиков или публики?

— Приз зрительских симпатий я выиграл впервые, и мне было невероятно приятно его получить. Не верьте ни одному человеку, который скажет, что безразличен к наградам. Другое дело — буду я из-за этого менять свое кино, подстраиваться и ориентироваться. Для меня подобное — бессмысленная затея.

«С»: Андрей Звягинцев в интервью Владимиру Познеру отметил, что не читает отзывы кинокритиков. По словам режиссера, спрашивать у художника об отношении к ним — все равно, что интересоваться у фонарного столба, как он относится к собакам. Вы тоже так считаете?

— Нет. Критик — отдельная и вполне серьезная профессия. Если мы говорим именно о кинокритике, а не о журналистике. Такие специалисты на самом деле помогают многим авторам сформулировать самих себя и понять важные вещи. Кроме того, на стадии создания сценария критики — самые лучшие редакторы. Могут помочь и понять какие-то больные места. Поэтому с огромным уважением к ним отношусь.

«С»: Вы были креативным продюсером на канале ТНТ. Вас не страшит ситуация на российском телевидении, в частности, на вашем бывшем месте работы?

— Давайте сначала разберемся по поводу того, что такое российское телевидение. В стране пять ведущих телеканалов: ТНТ, НТВ, СТС, Первый и «Россия». Пять абсолютно разных и противоположных планет! Телевидение — это прежде всего избиратели и потребители рекламы. «Россия» — это избиратели старше 50, мало покупающие, но много голосующие. Первый канал — потребители старше 30, чуть больше покупающие и меньше голосующие. СТС — исчадие приторно сладкого добра для молодежи и детей. ТНТ — канал, сложившийся по своей структуре таким образом, что ему позволено столько, сколько не позволено всем вышеперечисленным каналам. ТНТ создал один абсолютно выдающийся человек — Александр Дулерайн, который из невероятно плохого канала, где был только «Дом‑2», создал огромную машину. Она может нравиться или не нравиться, но это самое авторское телевидение России. Сколько бы мы, кинематографисты, ни делали острых социально-политических вещей про обстановку в России, ничего жестче проекта «Наша Russia» нет! Его создатели реагируют на нашу действительность резко, сильно и быстро! То, что американский канал HBO начал сотрудничать с ТНТ, тоже о многом говорит. Я сейчас не защищаю телеканал, но в каком-то смысле это самая свободная площадка для российских режиссеров.

«С»: Журналист Александр Гордон, беседуя с Владимиром Познером, сказал, что было ошибкой создавать телеканал «Культура» именно с таким названием, тем самым дав карт-бланш другим каналам к «некультурным» действиям…

— Скорее всего, это красивая фигура речи. Надо тогда узнать у Гордона, как сделать российское телевидение более культурным? (Смеется — «С»)

«С»: Например, распределив культурную «нагрузку» по всем федеральным каналам, чтобы соблюдался какой-то баланс…

— Где вы видели баланс? Может, только в тоталитарных государствах…

«С»: Там разве есть баланс?

— Да, как раз там все с культурой в порядке и за ней серьезно следят. Кормят, чтобы она говорила все правильно. Лучше, чем в Советском Союзе, писатели и композиторы не жили никогда. Кормили их на убой, чтобы ничего не делали неугодного.

«С»: Как Алексея Толстого?

— У него был открытый счет в банке, так же как у Горького.

«С»: Вы упомянули тоталитаризм. Россия сейчас живет в условиях авторитаризма. Вы сами утверждали, что у нас есть цензура…

— Вы говорите очевидные вещи. Так оно и есть.

«С»: Вы лично сталкивались с цензурой?

— Такие моменты были неоднократно и очень разного порядка. С Русской православной церковью сталкивался. И с «Аритмией», по сути, безобидным проектом, тоже возникли сложности. Два продюсера, к которым я обратился за финансированием, пошли на попятную, объяснив тем, что проект может не пройти через минкульт. Глупость полнейшая! Не могу такое понять. Самоцензура ведь тоже не появляется на пустом месте. К ней людей склоняют. Так же, как и с «Гоголь-центром»… Это же не только Кириллу Серебренникову — это всем нам сказали: ребята, давайте будем лояльны и заткнемся!

«С»: В условиях советской цензуры создавались непревзойденные шедевры кинематографа Леонида Гайдая, Эльдара Рязанова, Глеба Климова, Андрея Тарковского… А сейчас таких лент и постановщиков нет. Может быть, только при наличии запретов они способны появляться?

— Давайте не будем верить в эти ужасные вещи. С одной стороны, да, на сопротивлении много чего работает. Но ни ради Тарковского, ни ради кого-то другого не следует возвращаться к этой кривой схеме. Давайте всем руки и ноги пообрываем, обольем скипидаром, и у нас родится еще один Моцарт! Зачем? На хрен он нужен, этот Моцарт?! (Улыбается — «С») Мы, конечно, идем к этому, но, надеюсь, все сдохнет и лопнет как нечто нелогичное и парадоксальное.

 
По теме
Источник фото: https://e-mordovia.ru В рамках подготовки к празднованию Дня Победы улицы столицы Мордовии украсят портретами фронтовиков, вставших на защиту своей Родины от немецко-фашистских захватчиков в 1941-1945 годы.
В Мордовии подвели итоги специальных рейдовых мероприятий на транспорте - Вечерний Саранск Сотрудниками УФСБ России по Республике Мордовия во взаимодействии с региональными МВД и Росгвардией с 11 по 19 марта проводился внеочередной этап совместной спецоперации «Анаконда»,
Вечерний Саранск
Гепатит С - вирусное заболевание, которое может протекать в острой и хронической форме, притом частота хронизации этой инфекции очень высока: до 85% случаев.
Роспотребнадзор