Из Каланчакского района Херсонской области вернулась очередная бригада медиков из Мордовии. Жители подшефной территории не получали полноценной медпомощи долгое время. Ситуация была катастрофической — отсутствие узких специалистов привело к росту заболеваемости и смертности среди населения. Молодой хирург Республикой центральной клинической больницы Алексей Дерябин — особенный человек. Спокойная флегматичность сделала его сдержанным в ситуациях, когда жизнь пациентов висит на волоске. Именно он возглавлял команду наших врачей. О том, как прошли два месяца в нескольких десятках километров от линии фронта, Алексей Александрович рассказал Анне Новиковой .
Алексей Дерябин: «Мы, врачи, — военнообязанные. С начала работы медиком я осознавал, что в случае чего могу оказаться в первых рядах…» Фото: Данила Назаров I Столица СШесть лет жители Каланчакского района были вынуждены обходиться без профессиональной медицинской помощи. Они не имели доступа к лекарствам и оборудованию. Прибытие врачей из Мордовии подарило местным надежду. Наши специалисты провели профилактические осмотры, диагностику заболеваний, необходимые операции. Для многих это была первая за долгое время возможность получить медпомощь.
12 сентября в Доме республики Глава РМ Артём Здунов встретился с медработниками, вернувшимися из Херсонской области. «Хотелось бы вас всех поблагодарить, — начал Артём Алексеевич. — Расскажите, как у вас дела…» «Наша бригада работала два месяца, — взял слово Алексей Дерябин. — Оказывали помощь мирному населению — взрослым и детям. Старались делать все, что в наших силах. Спасибо за доверие, за то, что мы смогли чем-то помочь данному региону. Мы провели вакцинацию детей. Полного комплекса прививок дети там не имели. Сейчас нужно подводить их под наш национальный календарь. Проводили малые и средние оперативные вмешательства». «Мы старались качественно оказывать помощь, — добавила врач-педиатр детской поликлиники № 1 Светлана Измайлова. — Помогать приходилось и психологически. Данный регион переходит на российский стандарт медпомощи, поэтому мы проводили консультацию для местных врачей. Работали и в ночное время. Однажды даже принимали роды в условиях приемного покоя». «Там не было анестезиолога, — сообщила врач анестезиолог-реаниматолог Республиканской центральной клинической больницы Оксана Руженкова. — Летальность в этом отделении была стопроцентная, мы ее довели примерно до 30 %. Работали в экстремальных условиях — иногда делали операции под фонариком смартфона». «Это, конечно, боевые условия», — отметил Здунов…
Фото: Данила Назаров I Столица СМы встретились с Дерябиным на следующий день. Спокойный… Сначала даже показалось, что 38-летний хирург и вовсе лишен всяких эмоций. Он сел напротив и опустил глаза. «Родился в Саранске 11 февраля 1985 года, — начал тихо рассказывать о себе. — Окончил школу № 32. Затем — медицинский факультет МГУ имени Огарева. Проходил ординатуру на базе горбольницы № 3. Защитил кандидатскую диссертацию по хирургии. Девять лет работал в отделении экстренной хирургии. Вот уже пять лет — в Республиканской центральной клинической больнице. Мой отец был хирургом, наверное, поэтому я решил связать жизнь с этой профессией. Помню свою первую операцию. Это был банальный аппендицит. Все прошло штатно, без осложнений. Сейчас уже провожу операции любой сложности на брюшной полости. Как открыто, так и лапароскопически. Выполняю весь объем экстренной хирургической помощи. В Мордовии всего несколько человек могут выполнить, например, резекцию печени лапароскопически. Конечно, случаются летальные исходы. Не без этого. К сожалению, не всех пациентов можно спасти. Тяжело переживаю за молодых, за тех, кто еще должен был жить, но кому мы помочь, увы, не в состоянии. Когда речь идет о пожилом человеке, все воспринимается как-то спокойнее. Чтобы сообщить печальную новость родственникам, я стараюсь поставить себя на их место. Вообще, ко всем больным я стараюсь относиться как к своим близким».
РекламаАлексей Александрович сам вызвался возглавить бригаду наших медиков для поездки в подшефный район. По его словам, с билетами возникли проблемы, поскольку был в разгаре курортный сезон, и ехать пришлось на обычной «Газели». «Добирались чуть больше суток, — продолжил собеседник. — Бог нам помог — нигде не стояли в пробке, Крымский мост тоже был свободен. Примерно в три утра были на КПП. Волонтеры не дали нам замерзнуть, приютили до восьми утра, когда за нами приехала машина…»
Мужчина замолчал на пару секунд, а потом вдруг спросил: «Вы любите жанр постапокалипсиса?» После утвердительного ответа заявил: «Вот там так. Шесть лет не было врачей! Медицинская помощь населению при украинских властях не оказывалась. Люди обходились без элементарного. Много патологий, хронических заболеваний. Все только усугублялось, и люди просто умирали. Выживали те, кому повезло. Как естественный отбор. У местных есть интересное выражение — «тикали». Так они говорят о медработниках, которые покинули регион в 2014 году. Видимо, не столь дорога таким была родина и они искали легкой жизни. В больнице, где мы работали, остались только два местных врача — невролог и терапевт».
Дерябин рассказал, что пациенты приходили с разными диагнозами — им нужно было хоть к кому-то обратиться. В Каланчакском районе была большая проблема с медицинским обеспечением — не выполнялись даже элементарные плановые операции. «Было много флегмон — диабетических стоп, были и гнойные патологии, — пояснил Алексей Александрович. — Если мы привыкли бороться за сохранение конечностей, чтобы дать человеку возможность полноценно жить, там же врачам было проще, например, ногу ампутировать. Мы старались помочь максимально. За два месяца я провел порядка 300 операций. Жили мы в палате, где были удобства, душ, место, где можно приготовить еду. Вся бригада понимала, что мы должны круглосуточно находиться в больнице. На наше место теперь приехали другие врачи из Мордовии. Само здание больницы, конечно, в плачевном состоянии. Когда шел дождь, нас затапливало. Но жить и работать можно. Если говорить об аппаратуре, то мне как хирургу важен лишь набор инструментов. Анестезиологам не хватало аппаратуры. Были проблемы с поставками реактивов, но мы были на прямой связи с министром здравоохранения Мордовии Олегом Маркиным. Олег Валентинович всегда оперативно помогал с этим. Мне запомнилась одна женщина из дальней деревни. У нее не было возможности вызвать скорую или заплатить за такси. Она страдает сахарным диабетом и имела диабетическую стопу. Получила травму и почти неделю просто сидела дома. Ее привезли в больницу родственники. На лечение ушло две недели, пришлось «раскрыть» стопу и ампутировать три пальца. С флегмоной удалось справиться, пациентка ушла домой на своих ногах. А ведь это важно для морального состояния. Женщина эта очень терпеливая, все перевязки переносила стойко, а это действительно больно. Вообще, отношение со стороны местных к нам — очень доброжелательное. Работало так называемое сарафанное радио. Если в первую неделю ко мне на прием приходили по 20–30 человек, то потом эта цифра увеличилась до 80–90. Никаких плохих слов мы в свой адрес не слышали. Люди были довольны, что наконец-то пришла Россия и на них кто-то обратил внимание. Про детей стоит сказать отдельно. В том округе большие семьи — в каждой по три ребенка минимум. Патронажа за малышами не было никакого. Когда ребят привели на медосмотр перед школой, то из десяти у шестерых нашли грыжи, а родители об этом даже не подозревали. А ведь такие вещи «отлавливаются» и оперируются в совсем раннем возрасте. Была проделана большая работа по вакцинации. Родители при прежнем руководстве привыкли к тому, что врачей нет, и обращались за помощью только в крайнем случае. С ОРВИ вообще никогда не приходили. Приходил ребенок с огромными воспаленными лимфоузлами. По всей руке они были размером с грецкий орех! А родители сказали, что «это уже проходит». Обстоятельства их вынудили стать такими. Но, думаю, теперь все изменится — к хорошему привыкаешь быстро. Уже сейчас жизнь там налаживается. Страшно, честно говоря, не было. Наша армия нас бережет. Мы понимали, куда едем, что это место в нескольких десятках километров от линии фронта. У нас есть долг, который мы обязаны отдать Родине. Мы, врачи, — военнообязанные. С начала работы медиком я осознавал, что в случае чего могу оказаться в первых рядах».
…Ехал по Саранску и удивлялся тому, что повсюду ходят люди, кипит мирная жизнь, от которой я немного отвык. Сейчас уже адаптировался, начались экстренные и плановые операции… Фото: Данила Назаров I Столица СПо словам хирурга, когда он вернулся в Мордовию, в первые дни было непривычно. «Два месяца не водил машину, а тут сел за руль, — продолжил Дерябин. — Ехал по Саранску и удивлялся тому, что повсюду ходят люди, кипит мирная жизнь, от которой я немного отвык. Сейчас уже адаптировался, начались экстренные и плановые операции… Я знаю, что произвожу впечатление очень спокойного человека, но я не всегда такой. Бывает — нервничаю, бывает — шучу. Наши медсестры смеются: «Если Дерябин начал рассказывать анекдоты, значит — операция подошла к концу». С пациентами стараюсь налаживать личный контакт, отстраненно держаться нельзя, но к каждому нужен свой подход. Надо помогать и словом, недостаточно просто вылечить физическую боль, порой даже важнее помочь психологически. Все разные. Некоторые пытаются отказаться от операции. Кому-то достаточно просто объяснить ее важность, кого-то нужно напугать последствиями от отказа. Например, верующим я говорю, что отказ от операции — это фактически суицид. Напоминаю о детях, внуках. Как правило, действует это безотказно. В Мордовии уровень медпомощи очень достойный. У нас есть все для выполнения сложных операций. Но люди иногда даже не знают, что мы это делаем, зачем-то собираются в Москву или другие крупные города».
Ежедневно Алексей Александрович просыпается в половине шестого утра, домой возвращается не раньше семи вечера. «С семьей, увы, провожу не так много времени, как хотелось бы, — поделился собеседник. — В свободное время люблю охотиться. Стреляю уток. Но охота — не самоцель, мне просто нравится быть в уединении на природе. Утки чаще остаются в живых (улыбается — «С») . Дело в том, что у меня слабое зрение — промахиваюсь (смеется — «С») . Отель «все включено» — не моя тема. Читать люблю фантастику. Обожаю произведения Сергея Лукьяненко. Фильм «Ночной дозор», кстати, хуже, чем книга».
Беседа длилась 40 минут. «Анна, отпускайте врача — он срочно нужен», — открылась дверь кабинета, где мы разговаривали. И врач ушел. Потому что прямо сейчас кто-то очень нуждался в его помощи. А я подумала: интересно, какой анекдот он расскажет после этой операции?
